Пресс-центр

В ОКТЯБРЕ в Омске состоялся юридический форум Lexfort Litigation Forum, приуроченный к 20-летию юридической компании «Лексфорт». В деловой программе юристы рассказали о трендах в своей профессиональной сфере.

Представляем читателям выступление руководителя офиса ЮФ «Semenov&Pevzner» в Новосибирске Юлии БУРЕНКОВОЙ:

«В соответствии с законом интеллектуальная собственность – объект, созданный творческим трудом человека, имеющий материальное воплощение: это быть компьютерная программа, дизайн иконки приложения музыка, фотография, товарный знак, бренд. Но новости, идеи, концепции интеллектуальной собственностью не являются!

Заголовки в СМИ часто пестрят сообщениями о том, что кто-то запатентовал свою идею – нет, он мог запатентовать только какой-либо способ, изобретение, улучшение изобретения. Идею же запатентовать невозможно. Первый тренд, который наблюдался в прошлом году и который перейдет в следующий год в связи с принятием нового закона – фотосквоттеры, или патентные тролли. Это определенный бизнес, когда юристы находят авторов фотографий, подписывают с ними договоры доверительного управления и предъявляют серийные иски в суд о том, что они обнаружили незаконное использование фотографии без указания автора, ссылки на первоначальный источник. Компенсация у нас в стране предусмотрена от 10 тыс. до 5 млн рублей. В региональных судах это может быть и 40 тысяч, и 100 тысяч рублей, а в Москве такие серийные тролли, как «Восьмая заповедь» или ИП Лаврентьев, к примеру, взыскивают до 300 тысяч рублей за одну фотографию.

Если вам пришла подобная претензия и вы обнаружили, что действительно использовали фотографию, обратите внимание на то, как вы ее приобрели: платно, бесплатно, был ли это какой-то фотосток, есть ли подтверждающие платежные документы. Второй момент – смотрите на лицензию. Вы могли действительно заплатить деньги за фотографию, но если в лицензии не написано, что приобретена она в коммерческих целях, то, например, в карточку товара на маркетплейсе вы ее разместить не имеете права, к тому же это совсем другой порядок цен.

Вступает в силу законопроект о так называемых орфанных произведениях, то есть о сиротских. Это значит, что в следующем году практика несколько поменяется. Когда мы захотим взять фотографию с интернет-просторов, не найдя автора, первоначальную ссылку, то сможем обратиться в Организацию коллективного управления правами и сказать, что хотим воспользоваться такой-то фотографией. Организация в соответствии с новым законом у себя на сайте размещает эту фотографию, в течение 90 дней ищет автора, и если он не обнаружен, мы перечисляем на специализированный счет ОКУП лицензионное вознаграждение, и в случае, если автор когда-нибудь найдется, мы уже не будем платить компенсацию за нарушение прав. Принятие этого закона, возможно, будет способствовать тому, что иски фотосквоттеров будут уменьшаться – последние год-два их было какое-то невероятное количество, причем не только в отношении фотографий, но и музыки, и другого контента, размещенного в сети Интернет. Во втором случае все решилось досудебно: нашему доверителю пришла претензия, и он даже был готов, условно, заплатить автору 30 тысяч рублей вместо 100 тысяч судебной компенсации, но нам удалось найти у него скриншоты личного кабинета стока, где он купил фотографию, и даже финансовые документы. Мы посмотрели на сайте лицензию, которая подразумевала коммерческое использование без ссылок на автора, на его имя, фамилию, даже на источник заимствования. Так ситуация решилась в досудебном порядке без всяких выплат.

Дипфейки вошли в нашу жизнь довольно-таки давно. Сначала мы над ними шутили, а потом оказалось, что они используются в мошеннических действиях. Так было и в нашей стране, когда образы силовиков были обновлены лицом Роберта Дауни-младшего: он звонил пенсионерам с требованием перечислить деньги на карту по причине якобы задолженности. Такое дело было в Кировской области. Видимо, оно и поспособствовало тому, что МВД, Минкомсвязи, Роскомнадзор разработали запрет (пока его не ввели), запрещающий

использование в мошеннических целях изображение человека и его голоса, это будет считаться уголовным преступлением. Надеемся, законопроект появится в ближайшее время.

Наши зарубежные коллеги в этом плане чуть впереди нас: и в США, и в Китае действует запрет на использование дипфейков, в том числе предусмотрена уголовная ответственность за порно-фейки. Пока в России есть только статья Гражданского кодекса 152.1, которая говорит о том, что изображение человека защищается как личное неимущественное право и только он сам может его где-то разместить, разрешить или запретить это делать другим. Например, на сегодняшней конференции снимают и фото, и видео, и, по сути, у нас есть право запретить использование наших фотографий где бы то ни было.

При этом в отношении голоса в Российской Федерации подобных норм нет. В прошлом году было резонансное дело, которое, к сожалению, истицей было проиграно. Актриса дубляжа Алена АНДРОНОВА подавала заявление к «Тинькофф», для которого озвучила банковского бота. Банк разместил ее и другие голоса в своей базе в открытом доступе для общего пользования, и АНДРОНОВА позже обнаружила, что ее голосом озвучены порноролики. Она пошла по пути защиты чести и достоинства, но получила отказ. Мы не знаем,

почему – решения суда нет в открытом доступе. Но 17 сентября этого года в Госдуму внесли законопроект, который предполагает признание голоса личным неимущественным правом наравне с изображением, и человек сможет запретить использовать свой голос в любых ситуациях.

Есть еще одно резонансное дело о дипфейках, устоявшее во всех инстанциях. Был снят рекламный видеоролик, в котором лицо актера заменили на лицо Киану Ривза. Ролик завирусился, и другое предприятие решило разместить его и на своей странице, ведь это же дипфейк, который не защищается как объект интеллектуальной собственности, а просто шутка, развлечение. Однако компания, которая вложила деньги в производство рекламы, доказала, что видеоролик – это сложный аудиовизуальный объект, и у них был сценарий, актер, озвучка, монтаж, а дипфейк лишь одна из использованных технологий. Суд согласился, что дипфейк-технология была лишь одним из этапов при создании творческого объекта и его автором по-прежнему остается человек, а не искусственный интеллект. Пока сложно предсказать, по какому пути пойдет эта практика, как будет оцениваться вклад искусственного интеллекта, кто все-таки будет отвечать, если я чьи-то права нарушила, написав промт, по которому искусственный интеллект сформировал произведение из множества чужого творчества.

Довольно странно, что только в 2023 году появилось дело о защите прав на рилсы, потому что, по сути, аудиовизуальные произведения – фильмы, сериалы – защищаются испокон веков. Рилс – трендовое направление: один человек снял, второй повторил, все счастливы, продвижение и экономика работают. Что же случилось в этом деле? Второй человек повторил чуть ли не слово в слово, с похожим очень видеорядом на заднем фоне рилс другого автора, и судом был установлен плагиат. Истица доказала, что получился собирательный, сложный объект со сценарием, актером, предоставила документы, что заказывала ролик в маркетинговом агентстве, и запросила 300 тысяч рублей компенсации.

Скоро в деле будет рассматриваться кассационная жалоба.

Что говорит по этому поводу юридическое сообщество? Конечно же, мы не перестанем снимать рилсы. Но чтобы такой иск не прилетел, можно, условно говоря, вдохновляться чужими роликами, но не копировать их – снимать с другого ракурса, другой видеоряд. Фильмов про любовь, про войну миллионы, но совершенно одинаковых ведь нет?

И еще один тренд в направлении интеллектуальной собственности. Множество иностранных компаний ушло с рынка, но у нас появился параллельный импорт.

Конечно, мы понимаем, что по нему завозят не всегда оригинальные товары, которые продаются на маркетплейсах, и иностранные компании защищают свои права. Если вы решили выйти на маркетплейс не с собственной продукцией, а в качестве реселлера, очень важно установить всю цепочку поставщиков, чтобы понять, оригинальная это продукция или неоригинальная. Претензии от компании о нарушении ее прав обернутся уже не компенсацией от 10 тысяч до пяти млн рублей, а двойной стоимостью контрафактного товара, проданного на маркетплейсе. В таких случаях для анализа часто используются сервисы вроде «Маяка» или MPSTATS.

Большинство подобных дел заканчивается мировыми соглашениями – довольно часто иностранные правообладатели идут на снижение размера компенсации. Сейчас рассматривается закон о маркетплейсах, но процесс идет немного тяжелее, чем, к примеру, с законом об орфанных произведениях, потому что стороны не могут договориться о взаимодействии площадки продавца и пунктов выдачи заказов – на ком все-таки лежит ответственность за контрафакт.