Пресс-центр

Ограничение договорной ответственности часто используется сторонами в сложившейся практике в договорах подряда. Установить предел ответственности заказчика или подрядчика можно по-разному. В основном, нам встречались следующие типы условий:

1. Отказ от возмещения упущенной выгоды.

В данном условии все понятно. Стороны заранее отказываются от необходимости возмещения каких-то упущенных доходов. Отказ от взыскания реального ущерба, напротив, встречается крайне редко, т.к. лишаться такой возможности мало кто готов.

2. Установление лимитов ответственности.

Довольно распространенное условие, при котором стороны устанавливают лимит (чаще всего процент от стоимости всего договора). Такое ограничение ответственности может устанавливаться зеркально для обеих сторон, либо отличаться. Зачастую у такого формата ограничения ответственности есть нюансы. Например, при участии подрядчика в договоре подряда на строительство опасных объектов эти лимиты не распространяются на его ответственность за нарушения в сфере безопасности. Такие исключения продиктованы чаще всего не «прихотью» заказчика ободрать вторую сторону, а более жестким подходом к подобного рода нарушениям.

3. Признание только умышленных нарушений.

Данный тип ограничений реже других встречается в практике, однако имеет место. Стоит отметить, что чаще всего такой тип ограничения ответственности встречается в отношении заказчиков по договорам подряда. Используя свою возможность навязать подобные условия, заказчик заранее может обозначить свою «неосведомленность» в делах строительных.

Что же про ограничения договорной ответственности говорит закон? Обоснование допустимости таких условий вытекает, по большому счету, из принципа свободы договора. По общему правилу стороны обязательства вправе по своему усмотрению ограничить ответственность должника (п. 4 ст. 421 ГК РФ).

Разумеется, есть ряд исключений, обусловленных законом, а именно статьей 400 ГК РФ, которая гласит: заключение такого соглашения не допускается, и оно является ничтожным, если нарушает законодательный запрет или противоречит существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства. Однако, данное ограничение применимо только в случае, если одна сторона гражданин – потребитель.

Также законом запрещается исключение вины за умышленное нарушение, совершенное стороной договора (пункт 4 стати 401 ГК РФ). Данный принцип традиционно вытекает еще из римского «Nulla pactione effici potest, ne dolus praestetur», который означает, что нельзя предусматривать ни в каком договоре, что за обман нет ответственности.

Тот же смысл дублирует специальная норма в отношении договора подряда. Однако, нормы, регулирующие договор подряда, предусматривают особенности ограничения ответственности подрядчика. В соответствии с п. 4 ст. 723 ГК РФ условие договора подряда об освобождении подрядчика от ответственности за определенные недостатки не освобождает его от ответственности, если доказано, что такие недостатки возникли вследствие виновных действий или бездействия подрядчика.

При этом у норм, предусмотренных статьями 401 и 723, есть одно принципиальное отличие. Подрядчик будет нести ответственность при наличии любой формы вины, а не только умысла. Данный нюанс, скорее всего, обосновывается особым положением подрядчика, который с точки зрения законодателя и практики должен все знать, все уметь и все предусмотреть.

С законодательным регулированием понятно. Дальше предлагаем рассмотреть рассуждения судов на эту тему.

Основным судебным актом, регулирующим вопрос ограничения ответственности, является постановление Пленума Верховного Суда (ВС) от 24.03.2016 № 7.

Так, например, важнейшими выводами из него считаю следующие:

1. Если в пределах, установленных пунктом 4 статьи 401 ГК РФ, в заранее заключенном соглашении указаны обстоятельства, устраняющие или ограничивающие ответственность должника за неумышленное нарушение обязательства, то на него возлагается бремя доказывания их наступления (п. 7).

2. В обоснование отсутствия умысла должником, ответственность которого устранена или ограничена соглашением сторон, могут быть представлены доказательства того, что им проявлена хотя бы минимальная степень заботливости и осмотрительности при исполнении обязательства (абз. 2 п. 7).

Данный подход регулярно транслируется в решениях судов. Главное требование судов для признания действительности ограничения ответственности – отсутствие умысла. В противном же случае ограничение учитывать не будут.

В подтверждение рассмотрим постановление АС Уральского округа от 16.02.2024 № Ф09-9791/23 по делу № А60-19174/2023. Сторонами по делу был заключен договор на техническое сопровождение сварочных работ. Одним из пунктов договора было предусмотрено ограничение ответственности заказчика в размере 5% от суммы договора.

Но суды признали этот пункт неприменимым из-за недобросовестного поведения и отсутствия доказательств со стороны ответчика о попытках минимизировать ущерб. В частности, суд указывал на следующие возможные доказательства добросовестности ответчика: «после заключения сторонами соглашения от 22.11.2022, которым заказчик обязался погасить задолженность не позднее 01.02.2023, ответчиком не совершено ни одного платежа, график погашения задолженности не предложен, доказательств невозможности исполнения обязательства ответчиком не представлено.».

В целом, основные требования законодателя и Пленума ВС для допустимости ограничения ответственности по договору понятны. Нельзя ограничивать ответственность за умышленные нарушения, в остальном – полет мысли.

На практике зачастую стороны могут откровенно злоупотреблять своим положением и навязывать другой стороне свои правила. Нередки случаи, когда один из участников отношений, имеющий более «сильное» положение (ввиду разных причин: уникальность деятельности, экономическое положение на рынке) устанавливает лимит своей ответственности и не «зеркалит» это условие на контрагента.

Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 27.01.2025 N Ф09-7423/24 по делу N А60-54834/2023: в этом деле заказчик по договору установил достаточно строгие лимиты своей ответственности и не распространил их на своего субподрядчика.

Суд посчитал такое поведение недопустимым и отметил: «Включение в проект договора явно несправедливого договорного условия, ухудшающего положение стороны в договоре (субподрядчика), может поставить генподрядчика в более выгодное положение и позволить ему извлечь необоснованное преимущество».

В данном деле подрядчик оказался в невыгодном положении относительно заказчика по этому договору из-за слабости своей позиции и невозможности повлиять на включение в договор зеркальных условий.

В другом похожем деле суд пришел к противоположным выводам. «При заключении Договора стороны находились в равном положении, подрядчику были известны условия Договора, в том числе, касающиеся ответственности сторон за их ненадлежащее исполнение.» (Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.08.2025 N 13АП-12221/2025 по делу N А56-10810/2025)

Здесь классический пример упрощённого судебного подхода: профессионал, заранее знающий условия договора, слабой стороной быть не может. Условия в такой ситуации действительны, не могут являться несправедливыми.

К слову, ранее я была соавтором статьи, в которой рассматривались взаимоотношения слабой и сильной сторон строительного контракта, и кто может ими являться.

В развитие этого существуют выводы судов о том, что Подрядчик, занимающийся профессионально своей деятельностью, в любом случае попадет под одну из категорий форм вины: он либо должен был знать, либо должен был предусмотреть. А значит, любое ограничение ответственности в договоре не может быть действительным в такой ситуации.

Подобная мысль очень подробно описывается в Решении Арбитражного суда Томской области от 04.08.2022 по делу N А67-8326/2015:

«Таким образом, ограничение ответственности подрядчика, профессионально оказывающего услуги по проводке траекторий ствола нефтегазовых скважин, по долотному сопровождению и сопровождению буровых растворов, от которых зависит будет ли достигнут интересующий заказчика результат в виде построенной по проекту скважины, что является целью заключения такого договора, также противоречит существу законодательного регулирования отношений сторон по договорам подряда и договорам возмездного оказания услуг, предметом которых являются вышеперечисленные работы/услуги.»

Стоит отметить, что выводы суда Томской области по этому делу являются результатом второго круга рассмотрения спора. В решении суда кассационной инстанции, которым решение Арбитражного суда Томской области от 27.09.2019 г. и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 06.12.2019 г. были отменены, суд прямо отметил необходимость детального разбора условий об ограничении ответственности.

В частности в постановлении АС Западно-Сибирского округа от 12.03.2020 № Ф04-8017/2020 по делу № А67-8326/2015 суд указал на важность следующих аспектов: «…относительно порядка заключения договора, наличие преимущества какой-либо из сторон при согласовании его условий и возможности принять данные условия в другой редакции, а также наличие принятых для этого мер в целях сопоставимости мер ответственности сторон, основанных на равных началах участников гражданских правоотношений и принципа свободы договора».

Любопытно, что в этом же решении суд называет подрядчика сильной стороной договора, т.к. он предоставляет услуги с уникальным оборудованием, которому нет аналогов на рынке.

В заключение анализа проблемных аспектов ограничения ответственности сторон в договоре подряда напрашивается следующий вывод. Судам при установлении допустимости применения условий договора необходимо учитывать аспект возможного влияния стороны на принятия тех или иных условий. В случае, если одна из них находится в более уязвимом положении, нельзя формально ссылаться на свободу договоров и на то, что «вы видели, что подписываете».

Статья опубликова на сайте https://zakon.ru/